В 1830-х годах Иванов пережил серьезное потрясение. Академия художеств все более оказывалась вовлекаемой в сферу реакционной политики правительства; безличные и угодливые чиновники могли в ней рассчитывать на больший успех, чем независимо стоящий художник. История жизни Андрея Иванова позволяет считать его человеком способным к критическим суждениям. В Академии, пронизанной в условиях реакции бюрократическим и верноподданническим духом, это должно было повести к обострению отношений Иванова с чинами Академии и к образованию сети интриг вокруг него. Александр Иванов вспоминал о том, что близкий к Академии А. Сапояшиков «есть враг и отцу моему и мне». В 1830 году Иванов выставил в Академии картину «Смерть генерала Кульнева». Николай I, заранее принявший решение, «нашел» в этой картине «недостатки и несообразности непростительные, доказывающие, что Иванов не может с пользою быть при классе исторической живописи в Академии, повелел подать ему просьбу об увольнении...». Одновременно царь уведомил Академию, что он вводит свою собственную цензуру для академических выставок: «будет предварительно сам их осматривать, дабы из оных исключать все то, что не достойно будет публичной выставки».
Картина «Смерть генерала Кульнева» не дошла до нас (как и некоторые другие работы Андрея Иванова). «Героическое расставание с жизнью сего неустрашимого воина (погибшего в 1812 году в боях с французами. — А. С.) выражено с правдоподобием... взглянув на него, почти нельзя не вздрогнуть», — писал один из критиков.
Сообщая сыну о своей отставке, Андрей Иванов указывал на «несообразность причин» и писал: «Не думаю, чтоб было жесточе того, что уже сделано. Тут разумею я не отставку мою от должности, а коварный способ к достижению сей цели».
Александр Иванов, находившийся уже в это время в Италии, болезненно воспринял изгнание отца из Академии. «Благодарность не существует, — писал он. — Отцу моему я одолжен жизнью и искусством моим, которое мне внушено, как высокое ремесло. Я хворал нервически в Риме по случаю падения отца».
Из Академии был удален бывший член «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств», автор ряда подлинно патриотических картин, человек достаточно независимого образа мыслей.
Андрей Иванов на некоторое время перестал бывать в Академии; в его письмах к сыну звучит неодобрение академизма. Это была не воркотня старика, а вполне разумная и дельная критика бессодержательности официального, зависимого от царя искусства.
Иванов не оставил живописи. Он писал и для своей семьи в подарок копию «в небольшом виде с картины г. Брюллова, представляющей Нарцисса», и образа, дававшие ему средства. Последних было написано много. В его письмах проглядывает и осторожность и усталость. Он способен оценить картину сына «Явление воскресшего Христа Марии Магдалине» как представляющую «двоякую выгоду художнику — благородную наготу и удобный сбыт...» Но чаще мы встречаем в его письмах критику такого безыдейного и «торгового» отношения к картинам. Он требует доступности высоких идей в живописи: «... но все ли они так ясны, что зритель оные понимает». Он осуждает бездушное и угодливое ремесленничество академического искусства и ставит новые требования к художнику: «После столь долголетних занятий по живописи, когда укоренился уже навык писать фальшиво предметы и манера столь же фальшивая, чтоб угодить кому-либо мягкостью, круглостью, легкостью красок, — словом, не делать так, как представляется предмет, а все по навыку; сюда причислить можно даже и сочинение, которое так скоро и так легко составляется, что стоит только взять карандаш и бумагу, черкнул там-сям и готово: теперь же надобно переломить себя, ибо оказалось ненужным». Он звал сына «исполнять нашу обязанность с должным вниманием и честью художника».
Бытовой жанр, развивавшийся все шире и свидетельствовавший о приближении нового этапа развития русского искусства, не очень интересовал Андрея Иванова: «.. .я весьма редко имею случай видеть подобные работы, знаю только, что занимаются ими многие, а имени не упомню». Однако он высоко ценил изучение натуры и советовал «натуры придерживаться более, чем манеры... не теряя правды или натуры в ее виде».
Оставаясь верным заветам своей молодости, Андрей Иванов звал сына к патриотическому служению родине своим искусством. С волнением он писал ему: «Уверь меня, что ты непременно имеешь намерение возвратиться на родину, в отечество. Должно любить его, должно служить в рядах его, несмотря на неприятности». Среди своих неприятностей он сам утешался тем, что его служение родине было не напрасно. Он писал о картине Брюллова «Гибель Помпеи»: «Приятно для всякого русского видеть в сем произведении свое собственное и гордиться оным, а мне тем более, что он, по званию ученика, находился в моих руках».
Иванов стремился к деятельности, интересовался жизнью. Он читал журналы и альманахи. Осенью 1834 года он готов был уехать в Москву, когда намечалось поручить ему преподавание в Рисовальных классах в Москве. С увлечением, будучи уже в шестидесятилетием возрасте, Иванов решил участвовать в конкурсе на картину из жизни Петра I. К 1838 году он написал даже две картины: одну — аллегорию, а другую — изображавшую Петра I, избирающего место для основания Петербурга. Обе картины не сохранились. Участие в конкурсе дало ему возможность зло и правильно подвергнуть критике академических мастеров: «Все служащие при Академии художники отзовутся, как я уже уверен наперед, что уже Заняты и потому не могут конкурировать (какая благовидная причина!). Они и правы, но не совсем: закажите написать образа за высокую цену, они первые изъявят желание написать оные и найдут на то время... Скажу теперь об идее, которая мною выбрана по сей задаче: Петр I уничтожает предрассудки — это, по моему мнению, есть главное, с чего ему начать было должно».
Сохраняя до конца жизни интерес к темам национального прошлого, Иванов участвовал в 1845—1840 годах еще в одном конкурсе — на памятник Петру I в Полтаве. Ему было уже семьдесят лет. Через два года, 12 июля 1848 года, во время Эпидемии холеры, Андрей Иванов умер.
Художник, педагог, общественный деятель, он мог бы написать интересные и ценные для истории русской культуры мемуары. Но на предложение сына он ответил: «Что касается до твоей просьбы, чтобы я написал реестр всех учеников моих, месторождение, младенчество и все подвиги моей жизни, то я сего сделать не могу, отчасти и потому, что это будет бесполезно».
В этих словах сдержанно звучит и понимание своих заслуг и осуждение жестокой эпохи, в которую жил художник."
Последние годы жизни А.И. Иванова складывались достаточно печально. Безусловно, жизнь художника омрачала несправедливая отставка после 32 лет примерной службы – разные исследователи позднего времени видели причину отставки Иванова и еще трех профессоров Академии, как в личном произволе императора, так и в интригах внутри Академии.
В 1843 году умерла жена Иванова, заботившаяся и поддерживавшая супруга, в скором времени из Санкт-Петербурга уехал младший сын Иванова – Сергей. Художник находится последние годы под опекой внучки – Е.Сухих. Биографы называют ее легкомысленной особой и винят в утрате некоторых картин Андрея Иванова и его сына Александра. Умер Андрей Иванов летом 1848 года во время вспышки холеры, похоронен на Смоленском кладбище, могила художника не сохранилась.
О том месте, которое Андрей Иванов занимал и занимает среди русских живописцев, говорит такой факт. Уже после опалы художника из-за границы вернулся его ученик, будущий знаменитый художник, Карл Брюллов. На торжественной церемонии по поводу его успехов и возвращения Брюллов получил лавровый венок и сразу же увенчал им голову своего учителя Андрея Иванова, стоявшего рядом.
При написании этой серии просветительских статей, посвященных творчеству А.И. Иванова, использовались цитаты и отрывки из статьи советского искусствоведа А. Н. Савинова "Андрей Иванович Иванов".
25.12.2017